Блейк родился 28 ноября 1757 года в Лондоне, в семье лавочника. Он был третьим из семи детей, двое из которых умерли ещё в младенчестве. Уильям никогда не посещал школу, получая образование на дому — его учила мать. Родители были протестантами и весьма религиозными людьми, поэтому всю жизнь сильное влияние на мировоззрение Блейка оказывала Библия. Ещё в детстве Блейк увлёкся копированием греческих сюжетов с рисунков, которые приобретал для него отец. Работы Рафаэля, Микеланджело, Мартина ван Хеемскерка и Альбрехта Дюрера привили ему любовь к классическим формам. Постепенно это занятие переросло в увлечение живописью. Родители, зная горячий темперамент мальчика и сожалея о том, что он не ходил в школу, отдали его на уроки живописи. Правда, в период этих занятий Блейк изучал только то, что было интересно ему. Тогда же он увлёкся и поэзией. В 1772 г. Блейка на 7 лет отдали в учение к гравёру Джеймсу Бэзиру. Нет никаких сведений о том, чтобы в период обучения между учителем и учеником были какие-либо серьёзные разногласия или конфликты. К концу обучения, в 21 год, Блейк стал профессиональным гравёром. В 1778 году Блейк поступил в Королевскую Академию искусств, где проявил себя приверженцем классического стиля эпохи Высокого Возрождения. В 1782 году Блейк женился на Кэтрин Бушер, необразованной, но очень милой девушке, полюбившей его с первого взгляда. Они прожили вместе до смерти Блейка, причём после Кэтрин уверяла, что её регулярно посещал дух умершего мужа. Сама Кэтрин умерла в 1831 году. Детей у них не было. Первый сборник стихов Блейка, «Поэтические наброски», вышел в 1783 г. В дальнейшем поэт создает несколько «иллюминированных рукописей», собственноручно гравируя свои стихи и рисунки на медной доске. В 1784 году, пережив смерть своего отца, Блейк вместе с братом Робертом открыли типографию и стал работать с издателем Джозефом Джонсоном, который был известен своими радикальными идеями. Дом Джонсона был местом встречи многих «диссидентов» того времени. Здесь Блейк познакомился с поэтом Уильямом Вордсвортом и увлёкся идеями французских революционеров. В 1789 году, с началом французской Революции, появился его сборник стихотворений «Песни невинности», а в 1794 году — сборник «Песни опыта», стихотворения из которого были написаны уже в период якобинского террора и разочарования поэта в Революции. Скончался Уильям Блейк 12 августа 1827 г., в разгар своей работы над иллюстрациями к «Божественной комедии». Его смерть была внезапна и необъяснима. С 1965 г. точное местоположение могилы Блейка было утеряно и забыто, а могильный камень был перенесён на новое место. При жизни Блейк не получил никакой известности за пределами узкого круга почитателей, но был «открыт» после смерти прерафаэлитами. Оказал значительное влияние на западную культуру XX века. Песня «Иерусалим» на стихи Блейка считается неофициальным гимном Великобритании. Для русского читателя поэта открыл Самуил Маршак, который всю жизнь работал над переводами его стихов. Ранние годы Ещё в детстве Блейк увлёкся копированием античных сюжетов с гравюр, которые покупал ему отец. Работы Рафаэля, Микеланджело, Мартена ван Хемскерка и Альбрехта Дюрера привили ему любовь к классическим формам. Постепенно это занятие переросло в увлечение живописью. Родители, зная горячий темперамент мальчика и сожалея о том, что он не ходил в школу, отдали его на уроки живописи. В период этих занятий Блейк увлеченно читает, самостоятельно выбирая то, что ему интересно. Тогда же он увлекается поэзией. Его ранние работы показывают знакомство с творчеством Бена Джонсона и Эдмунда Спенсера. Обучение у гравёра 4 августа 1772 года Блейк поступил на 7-летнее обучение искусству гравировки к гравёру Джеймсау Бесайеру с Грейт Куин Стрит. К концу этого срока, к тому времени, когда ему исполнится 21 год, он должен был стать профессиональным гравёром. Но не было ни одного достижения за период обучения, которое не сопровождалось бы серьёзной размолвкой или конфликтом между этими двумя. Однако биограф Блейка Питер Акройд отмечает, что позже Блейк внесёт имя Бэсайера в список своих соперников в искусстве, но вскоре вычеркнет его. Причиной тому было то, что стиль гравировки Бэсайера уже в то время считался старомодным, и обучение его ученика в таком ключе могло не лучшим образом повлиять на приобретаемые им навыки в этой работе, а также на будущее признание. И Блейк это понимал. На третьем году обучения Бэсайер направил Блейка в Лондон срисовывать живописные фрески готических церквей (вполне возможно, что это задание было дано Блейку для того, чтобы обострить конфликт между ним и Джеймсом Паркером, другим учеником Бэсайера). Опыт, полученный во время работы в Вестминстерском Аббатстве способствовал формированию у Блейка его собственного художественного стиля и идей. Тогдашнее Аббатство было украшено военными доспехами и снаряжением, изображениями поминальных панихид, а также многочисленными восковыми фигурами. Акройд отмечает, что «самые сильные впечатления создавались за счёт чередования ярких красок, то появляющихся, то словно исчезающих». Долгие вечера Блейк проводил за зарисовками Аббатства. Однажды его прервали ребята из Вестминстерской школы, один из которых так замучил Блейка, что тот с силой столкнул его с плахи на землю, куда он с ужасным грохотом повалился. Блейку удалось увидеть ещё много видений в Аббатстве, например церковную процессию с монахами и священниками, во время которой ему представлялось пение псалмов и хоралов. Королевская Академия 8 октября 1779, Блейк стал студентом Королевской академии в Олд Сомерсет Наус неподалёку от Стренда. Хотя платить за обучение не требовалось, на протяжении 6-годового пребывания в академии Блейк должен был покупать себе принадлежности и инструменты. Здесь он бунтует против того, что называет «незавершённым стилем модных художников», таких как Рубенс, столь любимый первым президентом школы Джошуа Рейнольдсом. Прошло время и Блейк просто-таки возненавидел отношение Рейнольдса к искусству вообще и в особенности к его поиску «единой истины» и «классического понимания красоты». Рейнольдс писал в своих Рассуждениях, что «склонность к абстрактному видению того или иного предмета, а также к обобщению и классификации — это триумф человеческого разума»; Блейк же, в заметках на полях отмечал, что «всё обобщать, „подгонять под одну гребёнку", значит быть идиотом; заострение внимания — вот чего заслуживает каждая особенность». Блейку также не нравилась кажущаяся, притворная скромность Рейнольдса, которую считал лицемерием. Модным в то время работам маслом кисти Рейнольдса Блейк предпочитал классическую аккуратность и чёткость оказавших влияние на раннее творчество работ Микеланджело и Рафаэля. Гордонские мятежи Запись первого биографа Блейка Александра Гилкриста о случае произошедшем в июне 1780 рассказывает о том, как проходя мимо торговой лавки Бэсайера на Грейт Куин Стрит, Блейк едва не был сбит с ног разъярённой толпой, которая направлялась штурмовать тюрьму Ньюгейт в Лондоне. Они атаковали тюремные ворота лопатами и киркомотыгами, подожгли здание и выпустили заключённых на свободу. По свидетельствам очевидцев, Блейк находился в первых рядах толпы во время атаки. Позже это восстание, будучи реакцией на новый парламентский законопроект, отменявший санкции против Римского католицизма, получило название Гордонских мятежей. Они также спровоцировали небывалый всплеск появления большого количества законов и введение их правительством Джорджа III, а также создание охраны государственного порядка, полиции. Несмотря на настойчивые убеждения Гилкриста о том, что Блейк примкнул к толпе вынужденно, некоторые биографы утверждали, что он якобы присоединился к толпе импульсивно, или же поддержал бунт как революционный акт. Другого мнения придерживается Джером МакГэнн, который утверждает, что, так как мятежи были реакционными, они могли вызвать у Блейка только возмущение. Женитьба и начало карьеры В 1782 Блейк встречает Джона Флэксмена, который станет его патроном и Кэтерин Буше, которая вскоре станет его женой. В это время Блейк оправляется от отношений, кульминацией которых стал отказ на предложение руки и сердца. Он подробно излагает эту печальную историю Кэтерин и её родителям, после чего спрашивает девушку: «Вам меня жаль?». Когда Кэтерин отвечает утвердительно, он признаётся: «Тогда я люблю Вас». Вильям Блейк и Кэтерин Буше, которая была на 5 лет младше его, обвенчались в Церкви Святой Марии в Баттерси. Будучи безграмотной, Кэтерин вместо росписи поставила в свидетельстве о браке крестик «Х». Оригинал этого документа можно увидеть в церкви, где в период между 1976—1982 годом было также установлено памятное витражное окно. Позже, кроме обучения Кэтерин чтению и письму, Блейк обучил её ещё и искусству гравюры. На протяжении всей жизни он будет понимать, насколько бесценна для него помощь и поддержка этой женщины. Среди бесчисленных неудач Кэтерин не даст угаснуть пламени вдохновения в душе мужа и, также будет принимать участие в печати его многочисленных иллюстраций. Примерно в это же время Джордж Камберленд, один из основателей Национальной Галереи, становится поклонником работ Блейка. Публикацию первого сборника стихотворений Блейка, Поэтические Наброски (Poetical Sketches), относят к 1783 году. После смерти отца, в 1784 году Вильям с братом Робертом открыли типографию и стали работать с издателем-радикалом Джозефом Джонсоном. Дом Джонсона был местом встреч для интеллигенции — некоторых ведущих английских диссидентов того времени. Среди них были: богослов и учёный Джозеф Пристли, философ Ричард Прайс, художник Джон Генри Фусели, феминистка Мери Уолстоункрафт и американский революционер Томас Пейн. Вместе с Вильямом Уордсуортом и Вильямом Годвином, Блейк возлагал большие надежды на Французскую и Американскую революции и носил Фригийский колпак в знак солидарности с Французскими революционерами, но отчаялся с годами расцвета Робеспьера и Правления Террора во Франции. В 1784 Блейк также сочинил, но оставил неоконченным свой манускрипт "Остров на луне". Рельефный оттиск В 1788 году, в возрасте 31 года, Блейк начинает экспериментировать в области рельефного оттиска, метода, который он будет применять для оформления своих книг памфлетов и стихов, для картин, и конечно, именно им будет выполнен шедевр Блейка — иллюстрации к Библии. Этот способ был применим как для иллюстрации книг, так и разумеется для книг иллюстраций с отпечатанными изображениями и не содержавших текста. Чтобы сделать оттиск изображения или определённой иллюстрации и текста, желаемое наносилось на медные пластины ручкой или кистью с использованием кислотоупорного растворителя. Изображения могли располагаться прямо рядом с текстом на манер древних иллюстрированных манускриптов. Потом оттиск делался второй раз, но уже в кислоте, чтобы подчеркнуть контуры и покрыть нетронутые места, которые слегка размываются, после чего рельеф изображения становился чётче. . Гравюры Несмотря на то, что Блейк прославился именно благодаря своей технологии рельефного оттиска, в собственной работе ему чаще приходилось придерживаться метода инталия, стандартного в XVIII век метода гравировки, который заключался лишь в нанесении насечек на жестяную пластину. Это было сложной и трудоёмкой работой; для того чтобы перенести изображения на пластины нужна была уйма времени, месяцы, и даже годы, но, как заметил современник Блейка Джон Бойделл, такой способ гравировки делал её продукт «слабым звеном для коммерции», позволяя художникам более приблизиться к народу, и сделав её важным видом искусства к концу XVIII века. Блейк также использовал метод инталия в своих работах, в частности для иллюстраций к Книге Работы, которую завершил перед самой своей смертью. Новоизобретённая Блейком техника, метод рельефного оттиска, подвергалась самой, жестокой критике, как впрочем всё новаторское в любой практике, но исследования, проведённые в 2009 году уделяют большое внимание сохранившимся пластинам Блейка, включая те, что были использованы для Книги Работы: они свидетельствуют о том, что он также часто применял технику repoussage, то есть барельефа, что позволяло сглаживать погрешности, достаточно было перевернуть пластину и несколькими ударами разровнять нежелательную насечку, сделав её выпуклой. Такая техника типичная для гравировочных работ того времени, во многом уступает более быстрому процессу чеканки в жидкой среде, которую применял Блейк для своего рельефного оттиска, и объясняет, почему процесс гравировки был таким долговременным. Дальнейшая жизнь и карьера Брак Блейка и Кэтерин был крепким и счастливым до самой смерти художника. Блейк учил Кэтерин письму, а она помогала ему раскрашивать печатаные книги его стихов. Гилкрист же рассказывает о «бурном времени» первых лет Брака. Некоторые биографы утверждали, что Блейк пытался пригласить на брачное ложе любовницу согласно принципам Сведенборгийского общества, однако учёные решили отказаться от этой теории, так как она была просто догадкой. Ребёнок, которого так хотели Вильям и Кэтерин, Тэль, могла бы быть первым ребёнком, но не выжив после зачатия, стала последним. Возможно, о ней Блейк пишет в Книге Тель. Фелфам В 1800 году, Блейк переезжает в небольшой дом в Фелфаме, в Сассексе (теперь это Западный Сассекс), получив заказ на иллюстрацию работ молодого поэта Вильяма Хейли. Именно в этом доме Блейк некогда работал над книгой Мильтон: Стихотворение (оформление предисловия к книге датировано 1804-м годом, но Блейк продолжал работу вплоть до 1808-го). Книга начинается со строк: " На этот горный склон крутой Ступала ль ангела нога? ", увековеченных позже в гимне (ставшем неофициальным гимном Великобритании) «Иерусалим». Вскоре Блейк вознегодовал на своего нового покровителя, поняв, что Хейли вовсе не интересует занятие искусством, он больше занят «тяжёлой работой по бизнесу». Разочарование Блейка своим патроном Хейли так повлияло на первого, что в поэме «Мильтон» он написал, что «Друзья в материальном мире — духовные враги». Возвращение в Лондон Блейк вернулся в Лондон в 1804 году и начал работу над написанием и иллюстрацией Иерусалима(1804—1820), его самой амбициозной работы. Скрыв свою идею изобразить героев Кентерберийских историй Чосера, Блейк обращается к торговцу Роберту Кромеку, чтобы продать гравюру. Понимая, что Блейк всегда настолько оригинален и ни за что не стал бы переделывать популярную работу, Кромек сразу сделал заказ Томасу Стотерду. Когда Блейк узнал, что его обманули, он расторг со Стотердом контракт. Далее он открыл независимую выставку в магазине галантереи своего брата на Броуд Стрит 27 в Лондонском районе Сохо. Выставка была задумана так, чтобы вместе с другими работами продать и свою версию иллюстраций к Кентерберийским историям (под общим названием Кентерберийские паломники). Он также напишет Описательный каталог (1809), в котором будет представлено то, что Энтони Блант назовёт «выдающимся анализом» работы Чосера. Книга Блейка по праву занимает своё место в классической антологии критики на Чосера. Вместе с тем она содержит детальное объяснение других картин Блейка. Однако выставка очень плохо посещалась, ни картины темперой, ни картины акварелью не вызывали интереса. Статья же о выставке, появившаяся в еженедельнике Эксперт была откровенно враждебной. Джон Камберленд представил Блейка молодому художнику по имени Джон Линелл. До знакомства с ним Блейк встретил Сэмюеля Палмера, принадлежавшего к группе художников, которые называли себя Шорехамские Старцы. Они разделяли антипатию Блейка к современным направлениям и его веру в духовное и художественное возрождение. В возрасте 65-ти лет Блейк занялся иллюстрациями к Книге Работы. Этими работами позже будут восхищены Раскин, который сравнит Блейка с Рембрандтом, и Воуен Уильямс, который поставит свой балет Job: A Masque for Dancing, используя в нём подборку иллюстраций художника. Божественная комедия Данте В 1826 году Линелл прививает Блейку интерес к Божественной комедии Данте. Произведение вдохновляет Вильяма на создание целой серии гравюр. Но смерть Блейка в 1827 году не даёт ему реализовать свою смелую задумку, и только считанные работы в акварели и всего 7 пробных оттисков остаются завершёнными. Но даже они были удостоены восхищения: ‘ Несмотря на всю сложность содержания Божественной комедии, акварельные иллюстрации к ней, талантливо выполненные Блейком, находятся в ряду величайших достижений художника. Мастерство в области акварельной живописи в его работах поднимается на совершенно новый уровень, об этом говорит эффект, которого Блейк достиг, сумев воссоздать абсолютно уникальную атмосферу каждого из трёх «миров» по которым скитается герой, в своих иллюстрациях.’ Иллюстрации Блейка к поэме не сопровождают описываемое буквально, они, скорее, заставляют критически пересмотреть происходящее, порой предоставляя новое видение духовных и моральных сторон произведения. Так как проекту не было суждено завершиться, замысел Блейка остался неузнанным. Некоторые же придерживаются того мнения что, вывод о нём можно сделать только говоря в общем обо всей серии иллюстраций. А именно: они бросают вызов тексту, который сопровождают, оспаривая мнение автора: например о сцене, где Гомер шествует с мечом и своими соратниками, Блейк пишет: «Всё в Божественной комедии говорит о том, что из-за своих тиранических идей Данте ‘сделал’ Этот Мир из ‘Сотворения’ и ‘Богини Природы’, но без участия Святого Духа». Возможно, Блейк не разделял и восхищения Данте поэзией Древних Греков, а также той несомненной радости, с которой он назначал и раздавал обвинения и наказания в Аду (о чём свидетельствует мрачный юмор некоторых песней поэмы). Смерть В день своей смерти Блейк неустанно работал над иллюстрациями к Данте. Говорят, что, в конце концов он отложил работу и повернулся к жене, которая всё это время сидела на кровати рядом с ним, не в состоянии сдержать своих слёз. Посмотрев на неё, он воскликнул: «О, Кейт, прошу, оставайся недвижима, я сейчас нарисую твой портрет. Ты всегда была ангелом для меня». Завершив портрет (ныне утерянный и до нас не дошедший), Блейк отложил все свои кисти и принадлежности и стал распевать гимны и песенки. В 6 часов вечера того же дня, пообещав жене, что будет с ней вечно, Блейк отошёл в другой мир. Гилкрист говорил, что женщина, которая жила в этом же доме и присутствовала при смерти Блейка, сказала: «Я видела смерть не человека, но блаженного ангела». Катерин заплатила за похороны мужа деньгами, одолженными у Линелла. Через 5 дней после смерти — в канун 45-ой годовщины их с Катерин свадьбы, Блейк был предан земле на кладбище для сектантов (Dissenter’s burial ground) в местечке Банхилл Филдс (Bunhill Fields), где были похоронены и его родители. На похоронах присутствовали Катерин, Эдвард Калверт, Джордж Ричмонд, Фредерик Тейтэм, и Джон Линелл. После смерти мужа Катерин переехала в дом Тейтэма, где жила и работала в качестве экономки. В это время, как она утверждала, её часто посещал призрак мужа. Она продолжала распродавать его иллюстрации и картины, но не бралась за ведение его дел без того, чтобы, сперва «обсудить это с мистером Блейком». В день собственной смерти, в октябре 1831 года, она была такой же спокойной, такой же радостной, как её муж и звала его так, «словно он находился в соседней комнате, чтобы сказать, что она уже идёт к нему и очень скоро они будут вместе». После её смерти, манускрипты Блейка перешли Фредерику Тейтему, который сжёг некоторые из тех, что посчитал еретическими или слишком политически радикальными. Тейтэм стал Ирвингианином (Irvingite), членом одного из многочисленных в XIX веке движений фундаменталистов и поэтому без раздумий отвергал всё, что «попахивало богохульством». Элементы сексуального характера в некоторых картинах Блейка были также неприемлемы, что и стало причиной их уничтожения другим другом поэта, Джоном Линеллом. Развитие мировоззрений Блейка Поздние работы Блейка были напечатаны намного меньшим тиражом по сравнению с прежними. А причиной этому послужило то, что теперь поэт стал оперировать собственной, изобретённой им самим мифологией с присущим ей сложным символизмом. Недавняя Винтажная антология, изданная Патти Смит, обращает внимание читателя именно на ранние работы, подобно и многим другим критическим исследованиям, таким как, к примеру, Вильям Блейк Д. Г. Гиллхема. Ранние работы, дышащие духом бунтарства и мятежности, могут рассматриваться как протест против догматической религии. Это настроение особенно прослеживается в Бракосочетании Рая и Ада, в котором сатана, в сущности, герой, борящийся против самозваного авторитарного божества. В поздних работах, таких как Мильтон и Иерусалим, Блейк выстраивает особое виденье гуманности, человечности, искупляемой самопожертвованием и прощением, сохраняя при этом негативное отношение к непреклонной и отвратительной ему авторитарности традиционной религии. Далеко не все читатели Блейка согласятся с тем, что в более поздних работах проглядывается продолжение более ранних. Психоаналитик Джун Сингер писала о том, что поздние работы Блейка представляют собой развитие идей поэта, впервые отражённых им в ранних творениях, в частности поистине гуманитарная идея о целостности души и тела. Завершающая часть расширенного подробного издания исследования Блейка под названием Порочная Библия называет поздние работы поэта «Библией Ада», упоминаемой в Бракосочетании Рая и Ада. Рассуждая о последнем стихотворении Блейка «Иерусалим», она говорит: Пусть Джон Марри и отмечает отсутствие связи между Бракосочетанием и более поздними работами, «ранний» Блейк стремился акцентировать темы самопожертвования и умения прощать, поскольку в этом видел путь к внутреннему обогащению и гармонии. Отказ в Бракосочетании Рая и Ада от более навязчивой дуалистической идеи о независимости двух начал (духа и материи) прослеживается, в частности, в очеловечивании персонажа Уризена в дальнейших работах. Мидлтон характеризует позднего Блейка как нашедшего «взаимопонимание» и «взаимное, всеобщее прощение». Движение «свободной любви» в XIX веке Кроме всего, Блейка (наравне с Мэри Уоллстоункрафт и её мужем Вильямом Годвином) считают предвестником разразивщегося в XIX веке движения «свободной любви», обширной реформы, которую начали воплощать в жизнь ещё в 1820 году. Она утверждала, что брак — это рабство и выступала за отмену всех государственных запретов, касающихся сексуальной активности, таких как гомосексуализм, проституция, и даже адюльтер (нарушение супружеской верности), кульминацией чего стало появление движения по контролю рождаемости в самом начале XX века. Однако изучение Блейка было более сфокусировано на данной теме в начале XX века, чем сегодня, хотя она нередко обсуждается, к примеру одним из ученых по имени Мангус Анкарсъё, который своей интерпретацией бросает вызов коллегам. Было бы слишком опрометчивым говорить о связи между Блейком и «свободной любовью» по той причине, что он стал невероятно популярной частью Американской контркультуры 1960’х (особенно благодаря влиянию Алена Гинсберга и Олдоса Хаксли). В течение этого периода термин «свободная любовь» использовался чаще всего для того, чтобы выразить переходящую все границы беспорядочность в связях, в частности ссылаясь на оставшееся в истории под названием «лето любви» в Сан-Франциско. Но что до XIX века, то тогда движение"свободной любви" имело монополистический характер и заостряло внимание отнюдь не на идее полигамии, а на соображении Уоллстоункрафт о том, что утверждённый государством брак — не что иное как «легальная проституция». Этому движению, скорее, сопутствовали идеи ранних феминистских движений (судя по очеркам Мэри Уоллстоункрафт, которой Блейк восхищался) и современных движений за свободу, а также идеи культуры хиппи. В действительности Блейк противился законам брака своего времени и порицал традиционные христианские устои утверждавшие, что воздержание есть добродетель. В период острых неурядиц в семье, одной из причин которым стало бесплодие Кэтрин, он твёрдо заявил о намерении привести в дом вторую жену. (Несмотря на это, его нельзя было уличить в неразборчивости в связях). Его поэзия утверждает, что требования внешнего мира о железной верности превращают любовь из истинной привязанности в сущую обязанность. Такие стихотворения как "" и Ответ Земли словно пропагандируют полигамию. В стихотворении Лондон он описывает «Брачный катафалк». Видения Дщерей Альбиона, на самом деле (что хоть и не доступно широкому читателю) дань свободной любви, ведь отношения между Бромионом и Утуной держатся лишь на законе, не на любви. Для Блейка Любовь и закон — абсолютно противные друг другу вещи, он бранит «замерзшее любовное ложе». В Видениях Блейк пишет: Till she who burns with youth, and knows no fixed lot, is bound In spells of law to one she loathes? And must she drag the chain Of life in weary lust? Бунт молодого Блейка против закона Пьер Бергер подчёркивает, что по Блейку враг свободной любви это «ревность и эгоизм». После прочтения Заблудшей Дочери он пишет : "Секрет любви в браке — такой же абсурд как держать свет под спудом…супружеская любовь — это всего лишь любовь к самому себе ", которая, по словам Блейка создаёт Ад презирая Рай. Другими словами всё о том же высказывается Мери Уолстоункрафт: Замужество делает проститутку из девственницы, отдающей себя не любви, но жертвуя собой во имя ложного понимания долга. Лишь та женщина, которая отдаёт себя любви и безудержному желанию свята. И уже когда мир познает страсть и вернет истинный огонь человеколюбия, чистота вернётся каждой проститутке, которая захочет настоящей любви. В Америке же Блейк пишет: «Душа не может быть достаточно полна сладким наслаждением». Бергер считает, что идеи Блейка были по большей части изложены им во Вступлении к версии сборника Песни невинности и опыта. Именно здесь впервые Блейк даёт трактовку своей теории о том, что закон есть зло, потому что он ограничивает человеческие желания и запрещает радости. Эта теория стала основой целой системы ценностей, и Блейк неустанно выражал её всеми возможными способами, главным образом, бунтуя против уз брака и выступая ярым сторонником свободной любви. Духовная мотивация взглядов Блейка Многие писатели отмечали духовный, мистический аспект в творчестве Блейка, а также в его взглядах. Ирен Лангвилль в 1904 году писала: «В загадочных и неправоверных суждениях Блейка, доктрина свободной любви была основной и самой излюбленной, той, на которой он в своей поэзии не переставал настаивать». Она также отмечает, что Блейк делал это в назидание «душе», считая, что верность не заслуживает ничего, если она поддерживается через силу. Намного ранее в своей книге Уильям Блейк, человек новых правил (1977), Майкл Дэвис подтверждает слова Блейка о любовных запретах, рождённых из-за ревности, которая лишает человека божественного единения, приговаривая его к холодной смерти. Пьер Бергер в написанной в 1905 книге Уильям Блейк, поэт и мистик, говорит о высказываниях поэта о том, что традиционное значение, предающееся добродетели девственности, просто душит человека, в то время как настоящая чистота исходит от истинной любви, которая не может быть связана общепринятыми узами. Квалификация Блейка и дальнейшие изменения в его взглядах Такие веяния можно выделить как доминирующие в ранних работах Блейка, написанных в основном во время кризиса в его семейной жизни. Другие стихи написанные в этот период, к примеру Милая роза, предостерегают от опасности хищной сексуальности. Анкарсъё утверждает, что Блейк входил в общину с несколькими членами которой состоял в любовной связи, Дэвид Уоралл отмечает, что Блейк выражал тревогу относительно проводимой общиной практики, вынуждавшей женщин разделять себя с несколькими резидентами. Это осознание негативной стороны сексуальности привело учёного Мангуса Анкарсъё к исследованию некачественных интерпретаций Свинберна и других, писавших о Блейке как стороннике свободной любви. Мы видим, что главная героиня Видений Дщерей Альбиона, ярый защитник свободной любви, к концу поэмы становится более осторожна, ведь к ней пришло осознание тёмной стороны сексуальности. «Неужели то, что способно выпить другого до дня подобно губке поглощающей воду и есть любовь?». Анкарсъё также отмечает, что вдохновлённая Блейком Мери Уолстоункрафт, также развила в себе чувство предосторожности относительно половых связей в своей последующей жизни. С. Фостер Дэмон писал, что в понимании Блейка главным препятствием к прививанию обществу идей свободной любви является развращённая человеческая природа, и не только обыкновенная нетерпимость в обществе и ревность, но и фальшивая и лицемерная природа человеческого общения. Полностью посвящённая доктрине Блейка о свободной любви, книга Томаса Райта под названием Жизнь Уильяма Блейка, изданная в 1928 году, упоминает высказанную Блейком мысль, что замужество должно на практике дозволять получать удовольствие от любви, но в реальности это часто не так, потому что быть обручёнными, в понимании пары, ослабляет всякую радость. Пьер Бергер также анализирует ранние мифологические стихи, такие как, например, Ахания, утверждающая, что законы замужества, будучи вырожденные гордостью и ревностью — не что иное как последствия падения гуманности. Ученый-современник Мангус Анкарсъё полагает, что Блейк не в полной мере одобряет потакание человека собственным слабостям полное пренебрежение законами, ставя в пример героиню Леуту, оказывающуюся в мире павшем от опыта свободной любви, в мире, которому не помешали бы некоторые ограничения. В последующих манускриптах Блейка прослеживается вновь проснувшийся в нём интерес к Христианству, и, несмотря на то, что он радикально меняет трактовку Христианской модальности, так чтобы в ней нашло своё место и чувственное удовольствие, намного меньшее значение придаётся сексуальной свободе, ставшей темой некоторых эго ранних стихов. В работах более поздних присутствует мотив самоотречения, причиной появления которого, должно быть, стала скорее любовь, чем авторитарное принуждение. Бергер (более чем Свинберн) заинтересован в изменении его отношения к чувствительности в ранний и поздний период в творчестве. Бергер отмечает, что молодой Блейк, вероятно следует импульсу, а в более зрелом возрасте его идеал истинной любви, которая искренна и способна пойти на жертву, уже вполне сформирован. Любовь, заключённая в узы брака, основанная, как он считает, на эгоизме и ревности, всё ещё остаётся проблемой для Блейка. Мистическое торжество чувств продолжается в последнем стихотворении Иерусалим «Every female delights to give her maiden to her husband/ the female searches sea and land for gratifications to the Male Genius». И именно в своих последних стихах Блейк отказывается от веры в непорочное зачатие Христа. Однако поздние стихи также уделяют большое внимание прощению, спасению, и подлинности эмоций и чувств как основы человеческих взаимоотношений. Религиозные взгляды Несмотря на то, что нападки Блейка на общепринятую религию были шокирующими для его времени, его неприятие к религиозности не значило того, чо он не принимал религию как таковую. Его взгляд на православие виден в Бракосочетании Рая и Ада написанном по подобию Библейских предсказаний. В своём произведении Блейк посвещает раздел Пословицам Ада, среди которых есть следующие: Тюрьмы строят из камней Закона, Дома Терпимости — из кирпичей Религии. Гусеница оскверняет лучшие листья, священник оскверняет чистейшие радости. В Вечнозвучащем Госпеле Блейк представляет Иисуса не как философа, и не как фигуру Мессии, а как высокотворческое существо, стоящее выше всякой догмы, логики, и даже морали: If he had been Antichrist Creeping Jesus, He’d have done anything to please us: Gone sneaking into Synagogues And not usd the Elders & Priests like Dogs, But humble as a Lamb or Ass, Obey’d himself to Caiaphas. God wants not Man to Humble himself Для Блейка Иисус — символ жизненных взаимоотношений и единения совершенства и гуманности: «Всё изъяснялось на одном языке и верило одной религии: это была религия Иисуса, вечнозвучащий Госпел. Древность проповедует Госпел Иисуса». Блейк придумал свою собственную мифологию, которая часто становится частью его пророческих книг. В них он описывает множество героев: «Уризена», «Энитармона», «Бромиона», и «Лувах». Мифология Блейка по всей видимости берёт свои истоки в Библии и Греческой мифологии, и сопутствует его идее о вечнозвучащем Госпеле. Одним из сильнейших возражений Блейка по отношению к православному Христианству заключалось в том, что поэту казалось, будто эта религия поощряла подавление в человеке его природных потребностей и расхолаживала земную радость. В Видении последнего суда Блейк говорит, что Men are admitted into Heaven not because they have <curbed &> governed their Passions or have No Passions but because they have Cultivated their Understandings. The Treasures of Heaven are not Negations of Passion but Realities of Intellect from which All the Passions Emanate in their Eternal Glory. В Бракосочетании Рая и Ада также есть строки, порицающие религию: -Все Священные книги причина Ошибочных Мнений: 1.Что Человек разъят на Тело и Душу. 2. Что Действие, то есть Зло, от Тела; а Мысль, то есть Добро, от Души. 3.Что Бог будет вечно казнить Человека за Действия. Но Истина — в Противоположном: 1. Душа и Тело неразделимы, ибо Тело — частица Души, и его пять чувств суть очи Души. 2. Жизнь — это Действие и происходит от Тела, а Мысль привязана к Действию и служит ему оболочкой. 3. Действие — Вечный Восторг. Блейк не подписывается под идеей отделимости Души от Тела друг от друга, подчиняющейся закону души, однако рассматривающей тело скорее как продолжение души, происходящей из «умения распознавать» чувства. Таким образом, отказ от телесных желаний и особое внимание, которое православие уделяет этому моменту — это двойная ошибка возникшая из-за неправильного представления о взаимосвязи между телом и душой; в одном произведении он представляет Сатану как «ошибочное состояние» и как невозможность обрести спасение. Блейк противопоставил софистику богословской мысли, которая оправдывает боль, допускает зло и прощает несправедливость. Он питал отвращение к самоотречению, которое ассоциировал с религиозным подавлением и, в особенности, с сексуальным воздержанием: «Благоразумие — это богатая старая уродливая дева, за которой ухаживает беспомощность»./ «Тот, кто чего-то желает, но ничего для этого не делает, порождает чуму». Для него концепция «греха» есть ловушка для человеческих желаний (шиповник из Сада Любви), он верит что ограничение в почтении морального кодекса, навязанного извне противно духу человека и его существу: Вместо душистых цветов, Мне предстали надгробья, ограды, И священники в чёрном, вязавшие тёрном Желанья мои и отрады. Он не придерживался доктрины, согласно которой Господь-Создатель есть Бог, существо отдельное и совершенное в своём бытии; это становится понятным из слов об Иисусе Христе: «Он — единый Бог, и таков же я, и таков же ты». Одно из главных изречений из Бракосочетания Рая и Ада звучит так: «Бог существует и действует только в людях». Это в лишний раз доказывает веру Блейка в свободу и равенство в обществе, а также между полами. Творческое мышление Нортроп Фрай, говоря о постоянстве Блейка и твёрдой позиции во взглядах, отмечает что Блейк «сам удивляется, насколько разительно схожи записи о нём сделанные в разные периоды его жизни Джошуа Рейнолдсом, Локке и Бейконом». Постоянство в его убеждениях было само по себе одним из его собственных принципов. Блейк питал отвращение к рабству и верил в половое и расовое равенство. Несколько его стихов и картин выражают идею всеобщей гуманности: «все люди похожи (хоть они и бесконечно разные)». В одном стихотворении, написанном от лица чёрного мальчика, белые и чёрные тела описываются как тенистые рощи и облака, которые существуют только до тех пор, пока не растают, «чтобы озариться лучами любви»: Так говорила часто мать моя. Английский мальчик слушай: если ты Из белой тучки выпорхнешь, а я Освобожусь от этой черноты,- Я заслоню тебя от зноя дня И буду гладить золотую прядь, Когда, головку светлую клоня В тени шатра ты будешь отдыхать. Блейк питал живой интерес к социальным и политическим событиям всю свою жизнь, и социальные и политические формулировки часто встречаются в его мистическом символизме. То, что в его понимании являлось притеснением и ограничением свободы, было распространено влиянием церкви. Духовные верования Блейка прослеживаются в Песнях опыта (1794), в которых он проводит различия между Старым Заветом, ограничения которого он не принимает, и Новым Заветом, влияние которого он считает позитивным. Видения Блейк утверждал, что с ранних лет он видел видения. Первое из них случилось в самом детстве, когда ему было 4, и согласно истории, молодой художник «видел Бога», когда тот просунул голову в окно, заставив Блейка завопить от ужаса. В возрасте 8-10 лет в Пекхем Рай, в Лондоне, Блейк, как он сам утверждал, видел «дерево, буквально, облепленное ангелами, из ярких крыльев которых на ветви дерева сыпались блёстки, словно звёзды». Согласно истории рассказанной Викторианским биографом Блейка, Гилкристом, он вернулся домой и записал своё видение, чуть не попавшись на глаза отцу, готовому задать трёпку за враньё, если бы не вмешательство мамы. Хотя все факты говорят о том, что родители Блейка очень поддерживали сына, именно мама делала это всегда. Некоторые из ранних картин Блейка украшали стены её комнаты. В другой раз, когда Блейк наблюдал за работой косарей, он видел ангелоподобные фигуры среди них. Рассказав о своих неожиданных видениях художнику-астрологу Джону Варли, Блейк был впоследствии убеждён в том, что нарисовать одно из них было бы отличной идеей. На протяжении всей своей жизни Блейк будет видеть видения. Они будут часто ассоциироваться с религиозными темами и эпизодами из Библии, и будут вдохновлять его на последующие духовные работы и поиски. Безусловно, религиозный замысел — центральный в его творчестве. Бог и Христианство являют собой интеллектуальный центр его произведений, источник вдохновения для художника. В добавок ко всему, Блейк верил, что был ведом Архангелами при создании своих живописных работ. Тринадцатью годами позже он теряет брата, однако продолжает поддерживать с ним связь. В письме Джону Флексмену 21 сентября 1800 г., Блейк пишет: Фелфам прекрасное место для учёбы, потому что здесь больше духовности, чем в Лондоне. Рай здесь открывается со всех сторон Голден Гейтс. Моя жена и сестра чувствуют себя хорошо, ждут объятий Нептуна… За мои работы меня больше почитают в раю за работы, которые я только что задумал. В моём мозгу научные работы и учёба, мои комнаты полни книгами и старинными картинами которые я написал в годы вечности за долго до рождения; и эти работы — блаженство для Архангелов. Уильям Уордсуорт заметил, не было ни капли сомнения в том, что этот человек был сумасшедшим, но что-то такое есть в его одержимости, что интересует меня намного больше чем разум Лорда Байрона и Вальтера Скотта. Д. С. Уильямс(1899—1983) сказал, что Блейк был романтиком с критическим взглядом на мир, он также подтвердил, что Песни Невинности были созданы как видение идеала, дух утопии же присутствует в Песнях Опыта.
